ДВОРЕЦ ИНВАЛИДОВ

****************************

НА ЛИЦЕ, будто вывихнутый сустав корчилась судорога.



Удар стамеской. Из раны, заливая асфальт, вспыхнул 



ночной, матовый и плотный свет. СОЗНАНИЕ - реальность



 или катастрофа, впустую вернулось, зрение, холод, 



сфера желаний воспаленной туберкулезными выхлопами 



жизни шаром оплыла в мыслях, тупо и бесполезно, не 



вызывая эмоций. Просто вспышка. Все впустую, сквозь 



плотную ткань жизни, автоматической жизни на песке.



ПОВТОРНО, боясь провалиться меж равновесий, открыть, 



вывести из составных, закономерно и насмерть:



не остановить, не отбросить



в сторону, прочь, то, что пока



еще нежно и безопасно,



ЛЕГКО И ТОЛЬКО ИЗНУТРИ,



пока еще неуловимо, 



но уже осязаемо, уже болезнь,



дикое мясо, УЖЕ НЕ ИГРА.



ТЫ просила не говорить, но это уже случилось задолго 



до нас.



ТО, чему поклонялись сорок миллионов, чем оправдывались



 два тысячелетия, миф для поддержания порядка, цена, 



которая платилась, но за которую нечего было дать, 



невиннейшее, на первый взгляд, увлечение и самая большая



 ошибка - понятие, смысл которого полярно противоположен



 идее. СЧАСТЬЕ. Чувство самое сильное и неопределенное.



 И это чувство лежит, рассеченное, в эмальном блеске 



исследования, и ты боишься взглянуть, боишься потерять 



основу, касаясь пальцами век.



	МОЖЕШЬ называть это разоблачением.



ДВИЖЕНИЕ, подразумевающее цель эгоистическую,



направленную на положительные эмоции - желание, 



само желание уже как построение схемы, как 



рефлексивное влечение, мания и есть понятие, близкое 



к чувству счастья. Счастье - состояние эфемерное. 



Простейшая схема целенаправленного действия имеет 



в своей основе мышление и механику. Что есть счастье? 



Наиболее точное определение счастья как исполнение



 взаимосвязанных, подразумевающих одно другое действий,



 направленных на достижение определенной цели, несущей 



в себе положительные эмоции или физическое



 удовлетворение. Сама цель, в результате своего 



выполнения, автоматически переходит в разряд 



повседневного явления, и если и излучает неординарные,



 положительные эмоции, то постепенно, в виду привыкания



 к этим эмоциям, те ощущения, которые вызывают



 раздражения и выделение фермента, а следовательно и 



состояния покоя, удовлетворения, то есть эффект счастья,



 притупляет, лишает значимости; то, что являлось 



счастьем, уже отнюдь не счастье и человек вынужден 



программировать себя на следующую цепь действий. 



Таким образом, замыкается круг операций и опять 



восстанавливается исходная позиция. То, что вызывает 



состояние счастья, есть не что иное как инстинкт, 



зависимость, а степень значимости счастья зависит 



от психических и социальных параметров, но в целом 



это подвержено общей схеме.



ТЫ спишь, ты назвала этот анализ истиной проклятого 



поколения, ты приняла это как факт и уснула, как и 



засыпала все дни до этого. Ты похожа на маску целого 



поколения, посмертный слепок, а я даже не уверен, что 



знаю твое имя.



В ЦЕЛЯХ ОБЩЕГО БУДУЩЕГО.





************************************************



ПОСТОРОННЕЕ.



НА ПЛАЦУ, шаркающем тополиной, высохшей вокруг дворца 



листвой. Касаясь галунами вымпелов и знамен, исторгая 



красное мундирами и лошадиной мастью, салютовала армия 



в склеп, вслепую и кони неистово, переставляя копыта и 



хватая губами редкие капли, обволачиваясь теплым паром, 



сотрясали дробью гранит, пугались блеска сабель и 



тусклых бронзовых бликов. Грузный, отекший белым лицом 



с темными мертвыми губами, в гранитном траурном 



саркофаге возлежал император. Молчаливо и холодно; 



звонко опустилась, вобрала в себя напряжение бледных, 



иссеченных сеткой сосудов век, широкая гранитная плита, 



опустилась, теперь уже навсегда. Египетская золотая 



пустыня, вспоротая пушечным выстрелом. Любовница, 



умирающая от старости. Дворец инвалидов.



Траурная эпоха болезненных истерик, мокрые тополя, 



ободранные и скользкие. Медицинская острота восприятия, 



сквозные витражи и брожение, едва уловимое гнилостное 



сплошное последнее.



ЗОЛОТО не имеет больше смысла. Бесполезность не 



оправдывает отторжение от ситуации, мы держим в руках 



нитевидный пульс и возвращаемся под сырое, вечное 



опекунство ДВОРЦА ИНВАЛИДОВ, пересечение всех траурных 



шествий.





***********************************

1993 г.<\B>